Святыни храма

Святитель Мартин Исповедник, папа Римский, был уроженцем Тосканской области в Италии. Он получил хорошее образование и поступил в клир Римской Церкви. После смерти Папы Феодора I (642 - 649) пресвитер Мартин был избран на престол.
В то время мир Церкви был нарушен ересью монофелитов, получившей широкое распространение.
Бесконечные споры монофелитов с православными происходили во всех слоях населения. Император Констанс (641 - 668) и Константинопольский Патриарх Павел II (641 - 654) также были приверженцами ереси монофелитов. Император Констанс издал еретический "Образец веры" (Типос), обязательный для всего населения. В нем запрещались всякие дальнейшие споры.
Этот еретический "Образец веры" был получен в Риме в 649 году. Святой Папа Мартин, твердый поборник Православия, созвал в Риме Поместный Собор, который осудил монофелитскую ересь. Святитель Мартин одновременно послал Константинопольскому Патриарху Павлу послание с увещанием вернуться к Православному исповеданию. Разгневанный император приказал военачальнику Олимпию доставить святителя Мартина на суд. Но Олимпий, прибыв в Рим, побоялся духовенства и народа, сошедшегося на Собор, и подослал воина, чтобы тайно убить святого Папу. Когда убийца приблизился к святителю Мартину то неожиданно ослеп. Испуганный Олимпий поспешно уехал в Сицилию и вскоре был убит в сражении.
В 654 году император послал в Рим с прежней целью другого военачальника, Феодора, который предъявил святителю Мартину тяжкие обвинения в тайном общении с врагами империи - сарацинами, хулении Пресвятой Богородицы и неканоническом вступлении на папский престол. Несмотря на предъявленные римским духовенством и мирянами доказательства полной невинности святого Папы, военачальник Феодор ночью с отрядом воинов схватил святителя Мартина и отправил его на один из Цикладских островов (Наксос) в Эгейском море. Целый год томился святитель Мартин на этом почти безлюдном острове, терпя лишения и оскорбления от стражи. Затем измученного исповедника направили на суд в Константинополь.
Больного старца принесли на носилках, но судьи грубо приказали ему подняться и отвечать стоя. Пока шел допрос, воины поддерживали ослабевшего от болезни святителя. На суде выступили лжесвидетели, оклеветавшие святого в изменнических связях с сарацинами. Пристрастные судьи не стали даже слушать оправданий святителя. В глубокой скорби он сказал: "Господу известно, какое великое благодеяние окажете вы мне, если скоро предадите смерти".
После такого суда святителя в разодранной одежде выставили на издевательство толпы, которую заставляли кричать: "Анафема Папе Мартину!" Но те, кто знал, что святой Папа страдает невинно, со слезами уходили. Наконец сакелларий, посланный императором, подошел к военачальнику и огласил приговор - лишить Папу сана и предать смертной казни. Полунагого святителя заковали в цепи и поволокли в темницу, где заключили с разбойниками. Они были более милосердны к святителю, чем еретики.
Между тем император пришел к умиравшему Константинопольскому Патриарху Павлу и рассказал ему о суде над святым Мартином. Тот отвернулся от императора и сказал: "Горе мне! Еще новое деяние к моему осуждению", - и просил прекратить мучения святителя Мартина. Император опять послал к святителю в темницу нотария и других лиц для дополнительного допроса. Святитель отвечал им: "Если даже и раздробят меня, не буду в общении с Константинопольской Церковью, пока она пребывает в зловерии". Мучители были поражены мужеством исповедника и заменили смертную казнь ссылкой в отдаленный Херсонес Таврический.
Там святитель и скончался, изнуренный болезнью, нуждой, голодом и лишениями (+ 16 сентября 655). Он был погребен вне города во Влахернской церкви во имя Пресвятой Богородицы.
Ересь монофелитов была осуждена на VI Вселенском Соборе в 680 году. Мощи святого исповедника папы Мартина были перенесены в Константинополь, а потом в Рим.

Источник: pravoslavie.ru

Святой благоверный князь Петр, в иночестве Давид, и святая благоверная княгиня Феврония, в иночество Евфросиния, Муромские чудотворцы. Благоверный князь Петр был вторым сыном Муромского князя Юрия Владимировича. Он вступил на Муромский престол в 1203 году. За несколько лет до этого святой Петр заболел проказой, от которой никто не мог его излечить. В сонном видении князю было открыто, что его может исцелить дочь пчеловода благочестивая дева Феврония, крестьянка деревни Ласковой в Рязанской земле. Святой Петр послал в ту деревню своих людей.
Когда князь увидел святую Февронию, то так полюбил ее за благочестие, мудрость и доброту, что дал обет жениться на ней после исцеления. Святая Феврония исцелила князя и вышла за него замуж. Святые супруги пронесли любовь друг ко другу через все испытания. Гордые бояре не захотели иметь княгиню из простого звания и потребовали, чтобы князь отпустил ее. Святой Петр отказался, и супругов изгнали. Они на лодке отплыли по Оке из родного города. Святая Феврония поддерживала и утешала святого Петра. Но вскоре город Муром постиг гнев Божий, и народ потребовал, чтобы князь вернулся вместе со святой Февронией.
Святые супруги прославились благочестием и милосердием. Скончались они в один день и час 25 июня 1228 года, приняв перед этим монашеский постриг с именами Давид и Евфросиния. Тела святых были положены в одном гробе.
Святые Петр и Феврония являются образцом христианского супружества. Своими молитвами они низводят Небесное благословение на вступающих в брак.

Источник: pravoslavie.ru

Лукиан-пресвитер жил в XIII в. На одной древней доске с иконой святого написано, что Лукиан священномученик пострадал от Батыя около 1243 года; более ничего о нем не известно. Мощи его почивают в Феодосиевых (Дальних) пещерах; память его совершается 28 августа/10 сентября (совместно с преподобными, почивающими в Дальних пещерах), особо 15/28 октября, вероятно, ради тезоименитства его, и во 2-ю Неделю Великого поста.

Источник: azbyka.ru

Иосиф Многоболезненный (XIV век) — монах Киево-Печерской лавры, почитается в Русской церкви как преподобный. Память совершается 4 апреля и 28 августа (в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских, в Дальних пещерах (преподобного Феодосия) почивающих) по юлианскому календарю.
Из жития о нём известно, что в течение долгих лет он страдал различными заболеваниями (в связи с чем его называют «многоболезненным»). Дал обет Богу, что в случае выздоровления до конца своей жизни будет служить братии Киево-Печерского монастыря. После исцеления был постижен в монашество в этом монастыре, где, как сказано в его кратком жизнеописании в Патерике, до смерти усердно подвизался и угождал Богу постом, молитвой, и братии служил своим послушанием.
В современной православной литературе судьба преподобного Иосифа приводится в качестве примера христианского отношения к болезням. Доктор медицинских наук, руководитель Общества православных врачей Санкт-Петербурга, протоиерей Сергий Филимонов отмечал:"А вспомним монахов Киево-Печерской Лавры — многоболезненных Иосифа и Пимена. Только незадолго до кончины Бог послал им здоровье. Но они пребывали в болезни не просто так: через свою физическую немощь они спасались, искупая какие-то грехи, о каких ведал Господь, и сами получили от Бога благодать исцелять других людей"
Мощи преподобного находятся в Дальних пещерах Киево-Печерской лавры. В старообрядческом литературном памятнике XVIII века «Житие Андрея Денисова» содержится информация о нетленности мощей преподобного Иосифа: упоминаются «нетленныя святыя молебныя руки, преподобных отец печерьских Иосифа многоболезненнаго, и Илии Муромца». При этом даётся понять, что пальцы этих рук сложены в признаваемом старообрядцами истинным двуперстном крестном знамении по аналогии с мощами святого Никиты Новгородского, которые, по данным автора «Жития Андрея Денисова», «безсмертно и по ныне возвещает предсказанное святое таиньство, преестественныя святыя Троицы, и воплощения Христова нетленною своею благословляющею десницею».
Митрополит Макарий (Булгаков) в своей «Истории русской церкви», напротив, приводит пример мощей преподобного Иосифа в качестве доказательства правоты сторонников троеперстного сложения: «Правые руки преподобных Илии муромца и Иосифа многоболезненного имеют три первые перста соединенными, хотя неравно, но вместе, а два последние — безымянный и мизинец пригнутыми к ладони».

Источник: iconsv.ru

Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном. Это единственное сохранившееся подробное описание жизни святой, восполняющее сторицей недостаточность сведений о других.
Родилась Иулиания в 30-е годы XVI в. в г. Плосне у благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых. Шести лет она осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны взяла девочку к себе в город Муром. Через 6 лет умерла и бабушка, завещав своей дочери, уже имевшей 9 детей, взять на воспитание 12-летнюю сироту.
Иулиания пользовалась любой возможностью помочь другим. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье и красоту. Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.
Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по окрестностям. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж за него и стала жить в семье мужа. Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, ложилась спать последней.
Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. Не имея права распоряжаться имуществом, всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальную работу продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих.
Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, никогда не доносила мужу об их поступках, предпочитая брать вину на себя.
Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но Иулиания не обратила внимания на эти угрозы. Она не могла проходить мимо человеческого страдания: помочь, порадовать, утешить — было потребностью ее сердца. Когда наступило голодное время и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи и тайно раздавала голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться, а Иулиания тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого человека. Будучи неграмотной, Иулиания изъясняла Евангельские тексты и духовные книги. И мужа своего она приучила к частой и теплой молитве. Свекор и свекровь ее умерли в глубокой старости и, приняв перед кончиной постриг. Иулиания прожила с мужем в согласии и любви много лет, родила десять сыновой и трех дочерей. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве, а два сына погибли на царской службе. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».
После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой. Это был рубеж в жизни праведной Иулиании. Она еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем и вечером она занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сои до двух-трех часов; спала на полу, положив под голову поленья вместо подушки, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.

Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном. Это единственное сохранившееся подробное описание жизни святой, восполняющее сторицей недостаточность сведений о других.
По болезни и усталости Иулиания одно время перестала часто ходить в храм, увеличив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря — брата святых Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой». После смерти мужа Иулиания раздала свое имущество бедным, лишив себя даже теплой одежды. Она стала еще более строгой к себе; постоянно, даже во сне творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды, — повествует ее сын, — Иулиания, придя в маленькую комнату, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить».
Угроза беса исполнилась лишь отчасти — Иулиании действительно пришлось страдать от голода. Но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это было в страшные годы (1601 - 1603), в царствование Бориса Годунова. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо.
С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища... не отпусти тща». Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю своих холопов (и это в XVI веке!), но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих. «Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду. — A мы вот что скажем, — говорили нищие, — много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы... Тогда соседи-помещики начали подсылать к Ульяне за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были прав, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь! С какой любовию надобно подавать нищему ломоть хлеба,... чтобы этот ломоть становился предметом поэтической легенды тотчас, как был съедаем!»
Иулиании приходилось бороться не только с опасностью смерти, спасая своих слуг и близких, но и с еще более страшной опасностью духовной гибели. Ужасна власть голода. Чтобы добыть пищи, люди шли на любое преступление. Иулиания любила своих слуг и считала себя ответственной за их души, которые по ее словам, «были поручены ей Богом». Как воин на поле битвы, она непрестанно боролась со злом, и так сильна была ее молитва и влияние на окружающих, что ни один из близких ей людей не запятнал себя преступлением, во время общей разнузданности это было настоящим чудом.
От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалися, ни смутися, ни поропта, но паче первых лет весела бе», — пишет ее сын.
Перед кончиной Иулиания призналась, что давно желала ангельского образа, но «не сподобилась ради грехов своих». Она попросила у всех прощения, дала последние наставления, поцеловала всех, обернула вокруг руки четки, трижды перекрестилась, и последними ее словами были: «Слава Богу за все! В руки Твои, Господи, предаю дух мой». Присутствовавшие при кончине видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется». Произошло это 10 января 1604 года.
Явившись во сне благочестивой служанке, Иулиания повелела отвезти свое тело в Муромскую землю и положить в церкви святого праведного Лазаря. В 1614 году, когда копали землю рядом с могилой Иулиании для ее умершего сына Георгия, были обретены мощи святой. Они источали миро, от которого шло благоухание, и многие получали исцеления от болезной — особенно больные дети.
Чудеса на могиле праведницы свидетельствовали, что Господь прославил смиренную рабу свою. В том же 1614 г. святая праведная Иулиания была причислена к лику святых.
Кроме жития святой, в XVII веке была написана служба, составление которой приписывается ее сыну Дружине Осорьину. На иконе второй половины XVII века «Собор Муромских святых» святая Иулиания изображена вмести со святыми Петром и Февронией, князьями Константином, Михаилом и Феодором Муромскими. В Муромском музее есть икона, на которой святая Иулиания изображена вместо со своим мужем Георгием и дочерью, инокиней Феодосией, ставшей местночтимой святой.
С XVIII века фамилия святой Иулиании — Осорьина писалась как Осоргина. В роде Осоргиных старшего сына всегда называли Георгием в память предка. Род святой Иулиании не угас — ее потомки оставили свой след в истории России. Один из них, Георгий Михайлович Осоргин, был расстрелян на Соловках — это описано у Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ». В Париже живет Николай Михайлович Осоргин — профессор Православного богословского института, автор ряда книг, он же регент Сергиевского подворья, основанного его дедом в Париже. На подворье есть икона святой праведной Иулиании Лазаревской.
Храм в селе Лазаревское, где находились мощи святой Иулиании (в четырех верстах от Мурома), был закрыт в 1930 году. Рака с мощами, перенесенная в Муромский краеведческий музей, стояла рядом с мощами святых Петра и Февронии Муромских. В год тысячелетия Крещения Руси начались хлопоты о возвращении мощей в православный храм Мурома. И сегодня мощи святой праведной Иулиании Лазаревской открыто почивают в храме Благовещения Пресвятой Богородицы бывшего Благовещенского монастыря города Мурома.

Источник: pravoslavie.ru

4 февраля 1905 года возле Никольской башни Кремля раздался взрыв. Бомба была брошена в карету Великого князя Сергея Александровича Романова. Он погиб на месте. Собралась толпа. Вскоре на площади появилась великая княгиня Елизавета Федоровна. Ее пытались не пустить, но она, не принимая никаких возражений, сама помогала собирать останки супруга.
На третий день после гибели Великого князя Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца.
Великая княгиня просила императора Николая Второго помиловать преступника, но ее ходатайство не было принято. Впоследствии Елизавета Федоровна помогала семье казненного.
После кончины супруга жизнь Елизаветы Федоровны стала походить на монашескую – она много молилась и держала строгий пост. Но через 4 года княгиня сменила черное траурное платье на белый наряд сестры милосердия.
После трагедии все свои средства княгиня разделила на 3 части: одну она передала в государственную казну, другую – раздала родственникам, а третью – использовала для покупки в Москве усадьбы и устройства в ней Марфо-Мариинской обители милосердия.
При обители была больница, также сестры ухаживали за тяжелобольными на дому, опекали сирот, ходили в трущобы к нищим. Великая княгиня все делала вместе с сестрами.
Много людских жизней изменила встреча с великой матушкой. Ни для кого у нее не было слова «не могу». Всем она готова была помогать. Даже ворвавшихся в обитель пьяных погромщиков она приняла ласково, обработала раны одного из них и велела приходить на другой день, чтобы не началась гангрена. Революционеры ушли озадаченные, а она лишь сокрушенно покачала головой: «Народ – дитя, введенное в заблуждение».
После революции княгине не раз приходили из-за рубежа предложения покинуть Россию. Гессенская принцесса, вышедшая замуж за представителя русской царской семьи, она могла уехать. Организовать ей побег предлагал и некий сапожник, чья жена лежала в обительской больнице. Он утверждал, что у него есть хорошие сани и лошади. Елизавета Федоровна была тронута, но ответила, что сани не вместят всех ее сестер, а оставить их она не может.
Со смирением она приняла арест, а по дороге в ссылку писала сестрам письма со словами поддержки.
В июле 1918 года матушку с двумя сестрами, не пожелавшими оставить настоятельницу, и еще нескольких представителей царской семьи бросили в шахту и закидали гранатами. Долгое время почти все были живы и скончались от ран и голода. Когда тела были извлечены, матушка с одним из князей была обнаружена на выступе отдельно от остальных. Князь был перевязан лоскутами ее сестринского облачения – в последние часы своей жизни она пыталась облегчить страдания другого.
После гибели настоятельницы Марфо-Мариинская обитель просуществовала недолго – сестры были высланы, а здания заняли различные учреждения, в том числе и клуб. В 1992 году началось возрождение, и сейчас обновленная обитель продолжает дело Великой матушки.

Осень 1917 года. Время смуты, революции, но вместе с тем совершается долгожданное событие – избрание Патриарха. 30 октября были избраны три кандидата: Архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний, Архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений и Митрополит Московский Тихон. Впереди был жребий. После усердного моления старец иеромонах Алексий (будущий святой) вынул жребий с именем Митрополита Тихона…
Преподобный Алексий, родился в священнической семье и был назван в крещении Феодором. Первым его учителем стал будущий тесть – диакон, с еще маленькой дочерью которого, Феодор делился конфетами, которые получал на завтрак. Юноша закончил семинарию, был рукоположен во диаконы, венчался на дочери священника. После Семинарии Фёдор не пошёл в Духовную Академию, потому что не чувствовал в себе особого призвания к богословской науке. Он хотел служить Господу в скромном звании приходского диакона в кругу «домашней церкви», так он и прослужил диаконом 18 лет.
Вскоре родился сын Михаил. Но на пятом году супружества отец Феодор потерял супругу и помощницу – она умерла от чахотки. Когда отпевали Анну Павловну, у отца Феодора не было сил служить. Он стоял рядом с гробом, неотрывно смотрел на любимое лицо, и слезы катились по его щекам. Вскоре после этого горького события святой был рукоположен во священника. Служил он в Кремлёвском Успенском соборе сначала как иерей, а потом как протопресвитер (это считается высшим саном для белого духовенства). Отец Феодор служил, как всегда, благоговейно, истово и не спеша, часто внеочерёдно, за других. После литургии он с радостью служил молебны перед великой иконой -чудотворным образом Владимирской иконы Божией Матери, а вечером, покидая собор и, по своему обычаю, обходя с молитвой и поклонами все святыни, обязательно задерживался перед любимым образом Владимирской, прося Богородицу о помощи и заступничестве. Об этом сам старец говорил так: «Войдешь, бывало, в собор в три часа ночи для служения утрени, и благоговейный трепет охватит тебя... Всюду тишина. Москва еще спит... В таинственном полумраке храма перед тобой встает вся история России... Чудится покров Божией Матери от Владимирской иконы в годины бедствий, проходят тени святителей Московских — защитников Отечества и столпов Православия... И хотелось мне тогда молиться за Русь и всех верных чад ее, хотелось всего себя посвятить Богу и уже не возвращаться в суетный мир».
Как только сын закончил училище и женился, отец Феодор ушел в монастырь, поступив в Смоленскую Зосимовскую пустынь, находящуюся к северу от Москвы на железнодорожной станции Арсаки. Там он проходил послушания и стал духовником обители. Глубокое смирение преподобного помогало ему переносить все скорби и тяготы. Братия и сам настоятель опасались, что бывший клирик Успенского собора окажется тщеславным и непокорным, но эти предположения не оправдались, и отца Алексия (с таким именем его постригли) все искренне полюбили. Глубина смирения отца Алексия была так велика, что при всякой своей ошибке сознавал её, каялся и просил прощения. Так, он упал в ноги отцу Макарию за то, что не досмотрел самовар.
К старцу съезжались люди со всех концов России за помощью и советом. Он стал поистине духовным светочем. Среди многочисленных чад старца можно было видеть преподобномученицу великую княгиню Елисавету Феодоровну, матушку Фамарь, которая, по благословению отца Алексия, основала ставший скоро известным Серафиме-Знаменский скит под Москвой. О тайне исповеди старец часто говорил так: “Будь покойна, детынька, старческая душа - могила, что слышала она, то и похоронила в себе навеки и никому того не отдаст. Не надо и тебе другим рассказывать про исповедь. Зачем? Исповедь - это тайна твоя и духовника”.

“Когда на молитве ты вдруг заплачешь, - поучал батюшка, - если вспомнишь, что кто-то тебя обидел или на тебя гневался, - поучал батюшка, - эти слезы не в пользу душе. Вообще, нужно подавлять слезы, чтобы не превозноситься, что “вот какая - уже молюсь со слезами!”. Если будешь думать о своих грехах и читать покаянные молитвы - это спасительно. Вообще же знай, что враг всегда настороже, всегда за тобой следит, смотрит на выражение твоего лица, твоих глаз и старается уловить твою слабую сторону. Слабую струнку, гордость ли, тщеславие ли, уныние».
Иногда отцу Алексию приходилось принимать народ почти безвыходно по многу часов. Можно было удивляться, как его больное сердце выдерживало это огромное напряжение. Конечно, то было чудо — в немощи совершалась сила Божия.
Старец Алексий был избран членом Всероссийского Поместного Собора, на котором был избран Патриархом Святитель Тихон. Преподобный сам вытянул жребий с его именем. В 1923 году обитель, где много лет подвизался отец Алексий, была закрыта, старец был вынужден перебраться в Сергиев Посад, где и скончался 2 октября 1928 года. В дни кончины и совершается день памяти.
В народной памяти осталось свидетельство молитвенной связи старца Алексия с преподобным Сергием Радонежским.
“В начале войны, - вспоминал С. И. Фудель, - немцы были недалеко от Загорска (Сергиев Посад). После ночной смены на заводе одна жительница этого города шла домой. Это был как раз день преподобного Сергия. Солнце только поднималось, освещая траву, цветы. Но ни цветы, ни солнце не замечались от великого страха перед приближением фронта: в доме у этой женщины были маленькие дети. И вот встречает ее незнакомая женщина, они идут вместе, и незнакомая ей говорит: “Ничего не бойтесь. Мы под защитой преподобного. Он сказал, что “град его будет во веки цел”. А чтобы вам это было понятно, я расскажу. В 20-х годах здесь жил Зосимовский старец отец Алексий. (Здесь он и умер в конце 20-х годов). Когда начали открывать мощи, старец очень страдал об этом и много молился, недоумевая - почему Господь попускает такому делу? Однажды вечером, когда он стал на молитву, рядом с ним встал преподобный и сказал: «Молись три дня и постись, и после этого я покажу тебе то, что нужно». В следующие два дня, когда отец Алексий вставал на молитву, снова вставал с ним рядом преподобный Сергий. Отец Алексий в эти дни питался просфорой. На третий день преподобный сказал: “Когда подвергаются такому испытанию живые люди, то необходимо, чтобы этому подвергались и останки людей умерших. Я сам отдал тело свое, дабы град мой во веки был цел”. И тогда, - добавила рассказчица, - думали, что это о сыпном тифе, который в те годы свирепствовал, а вот теперь поняли, о чем он говорил”.
В лице батюшки Россия потеряла великого духовника и утешителя, но одновременно и приобрела неизреченно большее – крепкого заступника и молитвенника пред престолом Христовым.
Частица мощей святого хранится у нас в монастыре, в Успенском храме в ковчежце в одном из пределов.